Небо над Москвой было затянуто тучами, не тревожными черными, а серыми, скучными и ленивыми. Бомбить немцы в такую погоду явно не станут, поэтому людей на улицах было много. «Даже слишком много для рабочего дня», – сообразил Севка.
– Все, – сказал комиссар, посмотрев на часы. – Пора.
Сзади прострекотал пулемет, хлопнула, разрываясь, сигнальная ракета.
– Все, – вместо прощания сказал Орлов и захлопнул дверцу.
– Может, о подвиге своем расскажете? – спросил Евграф Павлович и подпер кулачком щеку, демонстрируя, что сидит терпеливо и ждет рассказа о событиях. «Которые ему и так наверняка хорошо известны», – мысленно добавил Севка.
– Я… Я не могу тебе сказать… Честно, не могу. – Севку вдруг охватило ледяное спокойствие, будто он только что тонул, бился в панике, но вдруг нащупал ногами твердое дно и встал.