– Давай быстрее! – Старший лейтенант озабоченно посмотрел на часы. – Немцы сейчас могут сюда и пехоту двинуть, посмотреть, что получилось у летчиков. А до села тут недалеко.
– Да пусть Гимлер или Геринг, но ведь подпишут. И это значит, что все предопределено, что так или иначе, но это произойдет… хотя бы потому, что уже произошло для вас… Понимаете меня? И кто-то, зная об этой неизбежной победе, не так испугается при очередном прорыве немцев, будет не настолько безжалостным, чтобы расстрелять сотню паникеров для спасения десятков тысяч людей… И история пойдет по-другому. Совсем по-другому. Вы можете гарантировать, что это невозможно?
– И не поверили. Вывели за околицу да расстреляли… – грустно протянул старший лейтенант.
Ливень за окном усилился, оконный проем был похож на зеркало, кривое, бугристое и шевелящееся.
Еле слышное гудение. Подвывающее, какое-то неторопливое.
– Вы хотите ловить на меня, как на живца?