– А я просил три, – покачал головой Сличенко. – Ну да ладно. Извини, комиссар, с собой не зову.
– Вам все понятно, товарищ Залесский? – строгим тоном спросил комиссар.
– А ну дай гляну. – Орлов протянул руку. – Дай, не боись, милай!
Севка посмотрел на Никиту, тот стоял, опершись спиной о стену и глядя в пол неподвижным, немигающим взглядом. И кажется, он был бледнее обычного.
– Я офицер Красной армии, – как можно тверже выговорил Севка. – Я – офицер!
– Нет, просто зажигаю папиросу. И уповаю я не на философию и не на логику. А на человеческие слабости, на которые вы сами мне в юности и рекомендовали делать ставку. – Комиссар откинулся на спинку кресла и выпустил из ноздрей две струйки белого дыма. – Что бы вы почувствовали, оказавшись голым на дороге, да еще и в прошлом, Евграф Павлович?