– То есть ты даже сейчас не понял, что несешь. – Голос Орлова стал грустным. – Какие, к хренам собачьим, в Рабоче-Крестьянской Красной армии могут быть офицеры? Командиры, твою мать! Красные командиры! Офицеры у немцев и у белых были. Понял? У немцев и у белых.
Милиционер оглянулся на Севку и Костю. Вздохнул.
Живой. И даже может дышать. Горло горит, легкие горят, перед глазами танцуют ярко-белые точки.
– То, что может произойти вот это «паф!», я могу себе представить. – Комиссар потер ладонью щеку. – Но я совершенно не могу себе представить, почему ты нам все это рассказываешь? Сейчас – пятнадцатое октября. Немцев нет на окраинах Москвы. Они не применяют газ. Значит, ничего не произошло. Не состоялось это событие, способное повлиять… Не так?
– Вы так жестко со мной беседуете, так резко выражаетесь, как человек, которому нечего терять…
Совпадение, говорите? Случайно, говорите, Севка попал в это время? Засуньте такие совпадения себе знаете куда?