– Девятого мая сорок пятого, – сказал Севка, глядя в спину Орлова.
– Знаешь, товарищ младший политрук, ты меня удивляешь. Нездешний ты какой-то. Хотя, с другой стороны, ты же, как политработник, должен всех делить по классам. Вот ты по происхождению кто?
– Сколько тебе нужно людей? – Комиссар подошел к окну, отодвинул Орлова и посмотрел на то место, где должна была появиться воронка.
– А вам самому не пришло в голову, что это слишком уж похоже на начало романа американского писателя Марка Твена. «Янки из Коннектикута при дворе». Не читали?
Севка хмыкнул, пытаясь понять, что именно должен сейчас ощущать – радость или сожаление о случайно отобранной у человека жизни. Что-то там внутри Севки подсказывало, что должен он ужаснуться, и Севка понимал, что да, что нормальный человек не может радоваться убийству, но ничего, кроме радостного удовлетворения, Севка сейчас не испытывал.
Четкий, хлюпающий удар. Крик, переходящий в хрип.