– Приди в себя! – Орлов взял Севку двумя руками за края воротника и тряхнул. – Если мы сейчас не побежим, то…
– Да. Более того, они его уже применили. И в результате вышли к Москве не в ноябре, а в сентябре. Просто потому, что паника в вашем тылу все смела и снесла. Города, которые вы обороняли бы при другом раскладе до конца, теперь сдавались после первого же обстрела.
Это действительно был самолет. Севка замер и, отгородившись ладонью от солнца, попытался рассмотреть аппарат. На легкомоторного уродца летательный аппарат был не похож. И двигатель у него не жужжал, а ревел, и крылья с хвостом были вполне себе хвостом и крыльями, а не ажурной ерундой моторных дельтапланов и прочих мелкотравчатых стрекоз.
Но они спокойно прошли по гремящему настилу моста. Уже почти выйдя на берег, Севка рассмотрел два окопа справа и слева от моста и пушку в окопе. Маленькую, приземистую, с тонким стволом. «Сорокапятка». Их часто показывали в кино. И там же, в кино, говорили, что слабенькие это пушки. И не могут пробивать броню немецких танков. Или это говорили в фильмах о конце войны? О «тиграх»?
Никто не ответил, только полковник еле слышно застонал.
– Не может, Всеволод Александрович, не может. Уж вы мне поверьте… – Старик поцокал задумчиво языком. – И дело даже не в вашей тупости или неинформированности. Дело тут…