Здесь разговор, принявший интересное направление, прервался, потому что к Фандорину подсела толстая дама в расшитой крестьянской рубахе и пенсне.
Глаза уже не исторгали молний, вид сделался странно задумчив.
– Не с-складывается. Откуда невежественному матросу знать японские легенды? Он и язык-то побрезговал выучить. Нет, Сильвестер не убийца. Но, как я и предполагал, он видел убийцу, и даже дважды. Его мучила бессонница, он несколько раз выходил из сторожки покурить трубку, а убийце понадобилось немало времени на осуществление своего п-плана. К тому же, как вы помните, ночь была такая же лунная, как нынче.
Рид осторожно спустил мешок на землю, взял купюры и не глядя сунул за пазуху, после чего отвернулся. Даже в тусклом свете факелов было видно, как трясутся у него губы.
Он наклонился к соседу, со лба упала длинная золотистая прядь. Волосы у Евпатьева были ниже ушей и вроде как стрижены по-старинному, в кружок, однако этот фасон почти в точности совпадал с нынешней парижской модой, особенно в сочетании с бородкой а-ля Анри-Катр.
Этот человек произвёл на Фандорина изрядное впечатление. Он был совсем не похож на стандартное российское превосходительство: ни пышной растительности на лице, ни чваности в повадке, ни велеречивого краснобайства. Энергичен, современен, скуп на слова. Даже на визитной карточке ничего лишнего. Генеральский чин опущен как второстепенность, обозначена лишь должность – Директор ЦСК (Центрального Статистического Комитета). Фандорин, помнится, ещё подумал: если у нас дошли до аббревиатур, значит, Россия и в самом деле устремилась в 20 век, когда все будут решать быстрота и экономичность.