– I beg your p-pardon for this attire, – присовокупил он со смущённой улыбкой. – You can see for yourself, that the final leg of my journey was not exactly a picnic.
Околоточный тем временем прохаживался вдоль разгромленных полок. Взял бронзовое зеркальце на изогнутой ручке, подышал на пятнистую поверхность, потёр обшлагом, сунул безделицу в карман. Приказчик только вздохнул, но перечить не посмел, да и что ему теперь до хозяйского добра?
– Да. Там находится библиотека. Но вы войдёте туда без меня. Я не смогу. – Хозяин похлопал себя по округлым бокам – жест, показавшийся мне странным. Впрочем, тут же последовало разъяснение. – Слишком тесен проход. Это очередная выдумка папы. Матушка отличалась дородностью, сам же он был человеком миниатюрной комплекции, вот и устроил себе убежище, куда ретировался во время семейных ссор. После папиной смерти всё так и осталось. Матушка хотела расширить вход, но архитектор сказал, что по кладке могут пойти трещины… – Дез Эссар печально улыбнулся. – Было время, когда я тоже прятался в библиотеке от гнева моей покойной жены, но уже лет пятнадцать, как я перестал пролезать в это – забыл слово – goulot.
Крыжов с Кохановским тоже устроили обход – надеялись уломать дедов каждого поодиночке. Ради пущего соблазна, взяли с собой целых четыре портфеля. С ними и воротились. Позже всех, ведомая Полкашей, прибрела Кирилла. Потчевать её попотчевали, однако ночевать у себя никто не оставил – грех. Странница с поводыркой расположились отдельно от мужчин, в сенях.
– Полчаса-то будет, – бойко ответил дьякон, с любопытством разглядывая незнакомцев.
– Я тоже поеду. Пресечь надо. Сыскать смутьянов и заарестовать. Не дозволю на своей телитории безобразию творить!