Венди тихонько застонала, но почему, сказать было трудно. Может быть, из-за услышанного, а может, отзываясь на то, как он нежно сжимал ее грудь. Он передвинул руку повыше и расстегнул верхнюю пуговку ее рубашки. Венди переступила с ноги на ногу. Джинсы как-то сразу показались слишком тесными, это немного раздражало, но было приятно.
– Бензин! – закричал Холлоранн ломким, пронзительным голосом. – Щас я тебя спалю, детка! Погоди, щас просечешь!
Ему показалось, что он смотрит туда бесконечно долго.
(мамочка мистер Холлоранн Дик для друзей вместе живы они живы надо выбираться сейчас взорвется сейчас жахнет прямо в небо)
– Дэнни, что случилось? – спросил Джек. Он потянулся, чтобы потрогать шею Дэнни там, где она распухла. – Кто это с тобой сде…
– Экседрина нет? – Он заметил на лице жены слабое отвращение и понял. Когда-то, пока он еще не запил так сильно, что стало не до шуток, они поначалу горько подсмеивались на этот счет. Джек тогда объявил: из всех лекарств, какие только изобрели для отпуска без рецепта, один лишь экседрин способен намертво остановить похмелье еще на подступах. Решительно, это средство – единственное. Он начал мысленно называть свои утренние страдания Экседриновыми головными болями, партия № 69.