Венди внезапно открыла, что есть истина в клише: у нее действительно захватило дух. Некоторое время она вообще была не в состоянии дышать, потрясенная открывшимся видом. Напротив – кто знает, как далеко? – в небо вздымалась гора еще выше этой, зазубренная макушка казалась силуэтом, который одело нимбом солнце, уже начавшее свой путь к закату. Внизу под ними простерлась вся долина; склоны, по которым они карабкались в выбивающемся из сил «жуке» обрывались вниз с такой головокружительной внезапностью, что Венди поняла – если слишком долго смотреть вниз, затошнит и даже может вырвать. В чистом, ясном воздухе воображение, вырвавшись из узды рассудка, полностью ожило, и смотреть – означало беспомощно наблюдать, как ныряешь все ниже, ниже, ниже; как, крутясь медленной каруселью, меняются местами склоны и небо, как подобно ленивому воздушному шарику из твоего рта плывет крик, а платье бьется по ветру…