– Лично, – сказал оператор. – Мистера Джека Торранса.
(все равно, как страшные картинки, они не могут причинить вред, но, о Господи)
И Дэнни рассказал, но он так торопился излиться, освободиться, что то и дело взрывался словами, иногда граничившими с невнятицей. Рассказывая, он все теснее прижимался к груди Венди.
Она посмотрела на Дэнни, который все еще сидел на ступеньках, перебрасывая мячик из руки в руку.
В попытках принять верное решение, найти альтернативу, ей не пришло в голову, как горько ироничны эти мысли: час назад она заснула с твердым убеждением, что все нормально и скоро станет еще лучше. Теперь же она рассматривала возможность использовать мясницкий нож против собственного мужа, если тот попытается вмешаться в их с сыном дела.
Около половины пятого, когда дневной свет начал убывать, крики прекратились.