Поэтому все вместе они зашли в дом, а ветер остался творить низкий пронзительный вой, который не умолкнет всю ночь – звук этот еще станет привычным для них. Хлопья снега плясали и крутились над крыльцом. «Оверлук» подставил метели фасад, как делал почти три четверти века, на слепые окна уже намело снега. Он был совершенно равнодушен к тому, что оказался отрезанным от всего мира. А может быть, он был доволен такой перспективой. Семья Торрансов внутри раковины «Оверлука» занялась обычной вечерней рутиной – ни дать, ни взять микробы, пойманные в кишечник чудовища.