За розовой пластиковой занавеской что-то было. В ванне.
Она хихикнула. Вверх поплыл тонкий аромат лилий.
В конце зимы внутрикомандные диспуты воспламенили спортивную душу Джорджа Хэтфилда. Он стал беспощадным и решительным спорщиком, яростно подготавливая свои «за» или «против». Неважно, каков был предмет спора – легализация марихуаны, восстановление смертной казни или дотации на дефицит горючего. Джордж стал докой, но был так агрессивен, что не заботился, на чьей окажется стороне – черта, знал Джек, редко встречающаяся и ценная даже для спорщиков высокого уровня. Душа настоящего спорщика не слишком-то отличается от души политического авантюриста – и тот, и другой страстно заинтересованы в решающем шансе. Пока все шло хорошо.
– Короткое замыкание, – сказал он. Его лицо как будто одеревенело, – Я же сказал, это короткое замыкание.
– О Божееее… – простонал Холлоранн. – Начальник, у меня рейс…
– Ты – Тони. Ты – не я. Хочу к мамочке… к мамочке…