Сперва Холлоранн отвел их в рефрижератор, где дыхание превращалось в смешные, длинные, похожие на воздушные шарики, облачка. Можно подумать, зима там уже наступила.
По горлу опять прошла волна боли. Венди поморщилась, но малыш открыл глаза. Они осторожно выглянули из обведенных темными кругами глазниц.
Джек легонько нахмурился, потом улыбнулся. Да, честно говоря, игра безумная. Что прекрасно выражал молоток. Мягкая сторона и твердая сторона. Тонкая, требующая зоркости игра… но одновременно игра, требующая грубых, мощных ударов.
Но ему очень нравилось сосредотачиваться, потому что время от времени появлялся Тони. Не каждый раз. Иногда окружающее просто ненадолго становилось нечетким, плывущим, а потом прояснялось – честно говоря, чаще всего так и бывало, но иной раз у самой границы видения появлялся Тони, манящий к себе издалека, зовущий…
И все же это было великолепное и веселое празднество…
– Ты на меня сердишься, – сказал он тоненьким голоском, готовый в любой момент расплакаться.