Он вспомнил тот воскресный ужин, когда отец за столом избил мать тростью… как все они ужаснулись. Теперь Джек сумел понять необходимость этого, сумел понять, что отец лишь притворялся пьяным, а его ум все время оставался живым и острым, подстерегая малейший признак неуважения.
– Оператор, Форт Лодердейл, Флорида, – он назвал номер абонента и номер таксофона в кабине. Когда оператор сообщила, что первые три минуты обойдутся в доллар девяносто центов, он кинул в щель восемь четвертаков, морщась каждый раз, как в ухе раздавался гудок.
– Как думаешь, глупо, что я договорилась насчет медосмотра для него? В Сайдвиндере есть терапевт, судя по тому, что говорила контролер в супермаркете, молодой…
– Всегда приятно услужить вам, мистер Торранс, – Ллойд улыбнулся.
– Мама, – медленно проговорил Дэнни. – Она обо мне беспокоится.
Она не признавалась себе в часы бодрствования, насколько Дэнни повлиял на то, что она осталась с Джеком, но сейчас, в легкой дреме, можно было признать: с самого начала Дэнни был мальчиком Джека. Так же, как тоже почти с самого начала она была папиной девочкой. Она не могла припомнить ни одного случая, чтобы Дэнни выплюнул молоко из бутылочки Джеку на рубашку. Джек мог накормить его после того, как она с отвращением сдавалась – даже когда у Дэнни резались зубки и ему явно было больно жевать. Когда у Дэнни болел живот, ей приходилось целый час укачивать его, чтоб он начал успокаиваться, а Джек просто брал Дэнни на руки, пару раз проходил с ним по комнате, и тот засыпал у отца на плече, надежно засунув в рот большой палец.