Джек стоял и глядел на «Скиду», дыхание замерзшими струйками вырывалось наружу. Ему хотелось, чтобы все оставалось так, как есть. Заходя сюда, он не испытывал сомнений. Тогда он знал, что спуститься на равнину – неверное решение. Просто-напросто Венди напугалась буки, придуманного истеричным мальчишкой. Теперь вдруг он сумел поставить себя на ее место. Как в пьесе, в его проклятой пьесе. Джек перестал понимать, на чьей он стороне и как следует поступить. Стоило разглядеть в путанице черного и белого лик Господа, как все, туши фонари – невозможно было и дальше не замечать его. Прочие могли смеяться, заявляя: «что это за бессмысленные грязные пятна, вы мне дайте старого доброго Маэстро, картину, написанную титаном», но ты всегда будешь видеть выглядывающий оттуда лик Господа-нашего-Иисуса-Христа. У тебя на глазах он одним махом обрел форму, и в этот потрясающий миг прозрения сознание и подсознание смешались в одно. Ты всегда будешь видеть его. Твое проклятие – всегда видеть его.