Короче говоря, осторожно и осмотрительно, будто через минное поле, Сварог пробрался к истине – по крайней мере к истине в понимании Ланы Артемьевой. Ланы, которая, насколько понимал Сварог, не врала.
– О нем, чтоб ему черти на том свете угольку подкинули, – кивнул Ольшанский. – В свое время угораздило меня оказаться с ним по разные стороны баррикад… А это для всех было чревато. Пришлось срочно обзаводиться за бешеные деньги броневиком, дополнительной охраной, двойником… и вообще черт знает чем. Я и на Тибет отправился, когда стало совсем горячо и надо было где-то переждать. Ну а меня здесь все то время успешно изображал двойник. А во второй раз – вчера. С Зубковым кое-как разошлись, и вообще все стало успокаиваться. Но с двойником я не разорвал, приберег человечка, подкармливал его все это время. Вот он и сгодился…
Сварогу в голову пришло сочетание слов «пещерный медведь» и картинка из прочитанной им в детстве книжки, на которой художник изобразил у входа в пещеру семейство похожих тварей. Книжка, помнится, была про вымерших во всякие мезозои и ледниковые периоды животных. Выходит, не все вымерли, кое-кто остался. Или же… это все-таки не Земля?
И тогда Пак делает следующий шаг в своих размышлениях.
– Да иди ты на хрен, тварь! – опять сорвалась Лана на крик. – И хватит называть меня «малыш»!