– Ого! Поражаюсь информированности рядового заграничного обывателя.
Взыграло любопытство. Немного постояв с разведенными руками и продолжения обстрела не дождавшись, он плавно, не делая резких движений, осторожнейшим образом вытащил прилетевший из папоротника невесть откуда шип, дабы рассмотреть повнимательнее… и тут серая тень скользнула из-за спины. И ведь нельзя сказать, что Сварог успел подумать: «Ага, вот, значит, как! Значит, хозяин шипа пожаловал! Но нападать нельзя, нельзя, опасно, ибо дикаря наверняка страхуют притаившиеся за деревьями соплеменники…» Куда там думать, когда все за тебя в это мгновения решают рефлексы – да, в тот решающий миг он рефлекторно дернулся, собираясь атаковать, но хорошо, все-таки сработали тормоза, за что им, тормозам, следует сказать отдельное спасибо.
Сварог непроизвольно усмехнулся. На Атаре его камзол принимали за одеяния священника, а на родной Земле – за халдейское…
Это сумку Сварог помнил – была задвинута под вертолетную лавку аккурат под тем местом, где сидел профессор Беркли. Видимо, имущество погибшего археолога.
– А сумка, которую я оставил на квартире? Там важные бумаги.
– А чего ж нет, – вежливо сказал Ольшанский, прищуриваясь. – Садитесь… Коньячку?