Для оборванца вроде Уошингтона Рида сорок долларов – немалые деньги, и всё же чернокожий опять затряс головой. Апостол добавил к двум бумажкам третью.
Пока они спорили по поводу национальной принадлежности Кохановского, между Фандориным и Масой состоялся разговор по-японски.
Хозяин брезгливо, словно жабу, взял с камина листок и протянул моему приятелю.
А тот лишь плюнул, да перекрестился, не стал связываться.
На странице иностранной хроники много писали о России – как обычно, неприятное.
Но здесь Кирилла петь перестала и повернула голову к окну.