Шрам на скуле лейтенанта не давал ему покоя. Где-то он уже видел точно такой же. Опять появилось премерзкое чувство дежа вю, прах его побери…
– Это я так, – он махнул рукой, – пар выпускаю, как говорят у вас на броненосцах. Времени жалко. Не скрою, меня всецело устраивает такой Совет. Самодовольный, недалекий, управляемый. Более того, я делал этот Совет под себя. На что ушел не один год.
– В прошлом… то есть уже позапрошлом Цикле был такой народный фагорский герой – богатырь Терлек, простой гончар из городка Сварзилан. Лепил горшки и кувшины, а потом как-то сделал себе волшебный глиняный меч и в одиночку изрубил в капусту всю нечисть в округе – в частности, кровожадных и неуязвимых для обычного оружия Болотных Упырей, которые много лет взимали с Сварзилана дань в виде юных девственниц… Но мало кто знает, что на самом деле Болотным Упырем просто-напросто звали тамошнего мелкого барона, а Терлек-Горшечник никакой не горшечник, он был обычным бродягой, долгое время просидевшим в подвалах замка – именно что за воровство глины. Организовал побег, вместе с такими же ублюдками проник в баронскую опочивальню и чуть было барона не удавил, но вовремя был зарублен стражей. Обыкновенная история, по каким-то причинам обросшая всяческими подробностями и ставшая чуть ли не народным эпосом… Или легенда о Королевской Охоте. Или, скажем, миф о монахах-подземельцах… Красивая легенда. Говорят, что тысячу лет назад, перед последним приходом Тьмы на Граматар в каких-то пещерах на бисте нашла себе прибежище некая секта, поклонявшаяся небесным светилам, как богам, считавшая землю за ад, а подземелье принимавшее за укрытие от ада. Что-то вроде того, мол, что земля открыта всем грехам, ниспосылаемым злыми небесными богами, оттого все грешники так любят землю и ненавидят очищающую тишь и сумрачное благолепие подземелий, а под землю грешные взоры плохих богов проникнуть не могут… Ну и в таком роде…
Человек снял каску и отвесил поклон, по плечам рассыпались длинные, тронутые сединой лохмы. Лет пятидесяти, был он невысок, широкоплеч и, судя по щетине, не брился день этак третий.
Искусственное освещение под землей не горело. Поэтому в подземелье царила тьма египетская. Лишь лучи «скатовских» прожекторов сверлили мрак, обшаривая пещеру. Да какое там – пещеру! Пещерищу, гулливера среди пещер! Высотой около кабелота, неимоверная в длину и ширину, пещера сужалась ко дну, а на дне расплавленным оловом стояло озеро с абсолютно неподвижной, по-настоящему мертвой водой. Посреди озера из воды выдавался камень с плоской верхушкой, на нем нашло себе место невысокое каменное изваяние в виде согнутого пальца. Стены пещеры не были ровными и гладкими, наоборот, по всей их высоте вплоть до самого озера ярусами шли уступы и террасы. Еще Сварог заметил в стенах множество отверстий разной формы и калибра – вне сомнений, какие-то из них служат проходами в другие пещеры. За последнее предположение говорило еще и то, что вражеских машин, судя по прожекторным лучам (а вряд ли бы они летали с выключенной фарой), здесь крутилось всего три. Получается, еще одна ползает где-то по другим пещерам.
В сопровождении вооруженных охранников и под предводительством Арока они проследовали во «дворец».