Сварог кивнул. Он-то не полагал, он был уверен (спасибо рубину-гикорату, вовсю нагревающему карман), что все эти штуковины, расставленные по залам, словно на выставке достижений народного хозяйства, суть ни что иное, как пресловутые древние предметы. А чего тут только не было! Серебряная жаровня, над которой колыхалось призрачное бирюзовое марево, принимающее причудливые формы; прямо-таки скульптурные композиции из пузырей, похожих на ртутные, плавно и безостановочно перетекающие друг в друга; какие-то ярко-алые пирамидки, запросто парящие в паре каймов над полом (то бишь примерно в метре) и при этом тихонько жужжащие, – и пропасть всего остального. Эх, кабы еще знать, как можно это добро использовать, в случае чего, себе на пользу…