— Любовь! Питер, вы меня убиваете. Неужели вам не ясно? Ведь эта машина подчиняется Первому закону! Тони не мог допустить, чтобы человеку был причинен какой-либо вред, а разве может быть вред хуже, чем чувство малоценности, терзавшее Клер Белмон. Вот почему он так поступил. Какая бы женщина не сочла за самый большой комплимент для себя способность пробудить чувство любви в машине — холодной, бездушной машине? Он нарочно поднял шторы, чтобы те дамы могли увидеть, как он ее обнимает. Он знал, что браку Клер ничто не угрожает. По-моему, Тони поступил очень умно…