Они затеяли судебный процесс, доказывая, что долговые обязательства не имеют силы, если у их держателя сердце заменено на протез, поскольку искусственный орган ликвидирует человечность, а с ней и конституционные права человека.
Хриплый, скрежещущий шепот калеки вырвался из перекошенного вечной гримасой рта, который зиял на лице, наполовину скрытом шрамами и рубцами.
— Я знаю, что означает большая часть этих слов. Я полагаю, что остальные столь же оскорбительны.
Я даже удивился собственной близорукости: как можно было пройти мимо такой возможности и столь безрассудно предлагать себя в добровольцы! Может быть, подумал я, меня толкал к этому инстинкт, заставляющий служить другим. В любом случае, РГ-32 — самый логичный выбор. И единственный.
Чтобы Джон Семпер Трэвис пал от руки убийцы — в это просто невозможно было поверить. Кто угодно, только не он. Замкнутый, тихий, он жил в миру, но был не от мира сего. Оригинальный математический гений Трэвиса позволял ему запросто создавать в уме сложнейший узор из мириадов позитронных связей, который затем закладывали роботам в мозги. К тому же Трэвис, главный инженер «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн», страстно увлекался световой скульптурой. Ей он посвятил целую книгу, в которой доказал, что математические модели, применяемые им для конструирования позитронного мозга, с успехом могут быть модифицированы и использованы для создания высокохудожественных световых скульптур.
— Да ну? Вот здорово! Это просто великолепно! Так вот, слушай, что я скажу, ты, медная обезьяна! Нет никакого Господина, нет никакого пророка и нет никакого вопроса — кому подчиняться. Ясно? А теперь — вон отсюда! — исступленно заревел он.