– Зато меня не устраивает жених, которого устроили бы десять тысяч! Выбирай: я и триста тысяч или пошёл к чёрту!
– Фандорин! – ахнул Штейнхен (этот вообще знал всех и вся). – Интересненько!
Всё моё внимание было обращено к коридору, куда скрылись Холмс и Сибата. Фандорин тоже смотрел в ту сторону.
Эраст Петрович из вежливости съел ложку неаппетитной похлёбки, поковырял жёсткий бифштекс, кусок пирога разрезал пополам и отодвинул в сторону. Виски поднёс к губам, поставил обратно. Пойло, которым угостил его кочегар на паровозе, по сравнению с этим напитком было просто «Дом-Периньоном».
– Нно, пошёл! – прикрикнул Лев Сократович на замешкавшего конька. – Что мне ваше причастие? Я атеист. Господин Кохановский тоже не из богомольцев. Кузнецов – раскольник. А его азиат, надо полагать, и вовсе барану или верблюду молится.
– П-погодите, но мы с Масой собственными глазами видели, как Боско стоял у окна конюшни, а дез Эссар был рядом с нами и обращался к нему! – запротестовал Фандорин.