– А-а-а! – вскинулся один из старейшин, показывая куда-то в сторону. – Вон он! Вон он!
– Заметьте: земства, а не в мою собственную! – вторично попытался отразить штурм Антон Максимилианович.
Холмс сложил руки на груди и улыбнулся. Пускай у Фандорина крепче кулаки, но сейчас станет ясно, чей разум сильнее.
– Ой, долго, Ераст Петрович. Говорю, я уж по тебе молитовку прочёл. На косоглазого твоего серчал: «Уйди, нехристь! Не моги покойника теребить!». А он все трясёт тебя, щеки трёт, в губы дует.
С полминуты Эраст Петрович проверял на дикой кошке, как у него обстоит дело с запасом «ки». Очевидно, запас имелся – леопард сел, зажмурился и зевнул, хоть достопочтенный непрерывно свистел, будто выкипающий чайник.
Кочегару принарядиться было не во что – он просто подкрутил усы и сдвинул набекрень замызганную шляпу.