– Вы п-полагаете, что будут ещё самоубийства? – содрогнувшись, спросил Эраст Петрович.
Язык американцев Маса знал не очень хорошо – люди этой страны разговаривали так, будто рот у них вечно набит бататовой кашей, однако слова «Black Scarfs! Black Scarfs!» разобрал, их повторяли на все лады.
– Да как же её не любить? Она такая… красивая. Она как куколка хина-нингё, которую ставят на алтарь в Праздник Девочек.
К Холмсу внезапно вернулась вся его энергия, это меня несказанно обрадовало.
Только что во дворе стояли четыре человека: один обречённый и трое палачей. Ныне же не было ни души, если не считать неподвижного Скотта (душа которого, впрочем, уже успела отлететь).
– Сейчас пощупаю… – В голову лежащего ткнулся ствол винтовки. – Есть голова!