– Десятое главное управление направляет советников в страны с жарким влажным и с жарким сухим климатом. Что бы ты предпочел?
– Боюсь, – признался я. – А вы как узнали?
Вот и штаб. Тут всегда чисто. Тут всегда тихо. Лестница – мрамор. Румыны до войны строили. Ковры по всем коридорам. А вот и полуовальный зал, залитый светом. В пуленепробиваемом прозрачном конусе – опечатанное гербовыми печатями знамя полка. Под знаменем часовой замер. Короткий плоский штык дробит последний луч солнца, рассыпает его искрами по мрамору. Я приветствую знамя полка, а часовой под знаменем не шелохнется. Он ведь с автоматом. А вооруженный человек не использует никаких других форм приветствия. Его оружие и есть приветствие всем остальным.
– Это называется Спецназ. Разведка специального назначения. Диверсионная, силовая разведка. Мог ли ты догадаться, сколько диверсантов в подчинении третьей группы?
Есть два варианта вооружения диверсанта: полный комплект вооружения и облегченный комплект.
– Обрати внимание на то, что во время войны в нашей авиации существовало две категории летчиков: одни (меньшинство) – с десятками сбитых самолетов на счету, другие (большинство) – почти ни с чем. Первые – вся грудь в орденах, вторые – с одной-двумя медальками. Первые пережили войну в большинстве, вторые – гибли тысячами и десятками тысяч. Статистика войны суровая. Десять часов в воздухе для большинства – смерть. В среднем летчик-истребитель погибал в пятом боевом вылете. А в первой категории, наоборот – у них сотни боевых вылетов и тысячи часов в воздухе у каждого…