— Это ты виноват, что у нас только хлеб и варенье остались, — намазывая очередной бутерброд, обвинил я Стаса.
Кубатай преобразился. Грудь его выгнулась, как Дворцовый мост в Санкт-Петербурге, глаза метнули огонь, усы стали медленно приподниматься.
— За проявленную находчивость в спасении детей из прошлого, а особенно — за успешную диверсию в цирке, вам присвоено очередное звание генерал-прапорщика.
— Да, скрывается, и где — неизвестно, — признал Кубату.
И бросился открывать. Распахнул дверь — а там...
— Такого не бывает, — только и вымолвил Иван, разглядывая книги — Они же все разные!