– Проси, не проси, а мне все одно нельзя – с достоинством ответил батя и шумно дыхнул на нее – Правилами дорожного движения запрещено. А я законы чту!
– Останься и послушай, о чем эти двое беседовать станут. Ясно?
– А также на беседу с Ровниным, который сейчас в отделе, чай с лимоном, сушки и конфеты – ответил тот – Если тебе это нужно, разумеется.
– Как сказано выше – у меня с ней мир – холодно объяснил я – Да, случилась пару лет назад небольшая заваруха с ее девками. Те меня желали порешить, я их, но после все устаканилось. Мне не хочется нарушать данное равновесие. И не начинайте снова песню про «ты только передал». Я в данном случае выступаю не почтарем, а посредником, то есть по факту – соучастником. Вам хорошо, вы тут, в глуши, сидите на своей земле, где никто не страшен, Нифонтова защищают сложившиеся традиции и коллеги по Отделу. А вот непосредственно я превращаюсь в отличную мишень, на которой, если что, злобу выместить легко и приятно. За мной нет никого и ничего.
– Без обид, но мания преследования у тебя, Николай, началась – я отпил еще пива – Ух! Видишь ты фигу во всех карманах страны. Ладно, хрен с тобой. Обещала мне Дара мандрагыра приличный кусок за то, что я тебя склоню в Лозовку приехать. Тебе легче стало?
– Дарья Петровна, может, мы лучше как раньше общаться станем? – попросил я ее – Пожалуйста. Вы когда добрая, мне сразу не по себе становится. И еще очень убить вас хочется. Не по злобе или ненависти, а дабы сработать на опережение.