– Пойду – сообщил им я – У вас цветы, у меня дела.
– Должен мне кое-что один наш общий с тобой дружок – мерно произнес Хозяин Кладбища – Давно должен. И очень это его тяготит, про то мне отлично ведомо. Стало быть так – если исполнишь требуемое, право на востребование долга твоим станет. Отдам я его тебе целиком и полностью. А после сам решай, что с ним делать.
– Есть, – кивнула ведьма. – Непростой и недобрый, скрывать не стану, но при этом выполнимый и действенный. И, что важно, ни к чему подружку твою не обязывающий. Она просто выздоровеет, и все. А риски – они на другой стороне. На моей.
Выдав сей достаточно грубоватый спич, Родька удалился с берега, но некоторое время еще был слышен шорох кустов, через который он пробирался, по своей привычной лени желая сократить дорогу до дома, да негромкая ругань, когда к его шерсти прилеплялся очередной кругляш репейника.
Мальчишка текуче скользнул к решетке, задрал свое лицо вверх и нехорошо так, очень не по-доброму улыбнулся. И ведь что примечательно – детской непосредственности больше не наблюдалось. Нет, лицо осталось тем же, но черты как-то заострились, а глаза… Это были два черных провала. Не скажу, что мне стало не по себе, такими вещами меня теперь не напугаешь, но в целом – сильно.
– Деньги отняли, хоть чаю дайте – недовольно проворчал Нифонтов – Или я теперь и от казенной еды отлучен? Так сказать – посажен на голодный паек?