Вот только и сон мне покоя не принес, поскольку в нем вместо чего-то яркого, бессвязного и феерического мне явилась серая земля под серым небом, река, несущая невесть куда черные воды, да непроглядный туман, затянувший все до горизонта.
– Возможно – с сомнением протянул я – Только чего тогда Кузьма Петрович на них так разозлился?
– Тьфу ты! – махнул рукой мужчина – Я-то уж подумал, было… Ф-фу! Аж легче стало.
«Он» – это Нифонтов. Я его сразу заметил, он, как всегда, сел в углу, так, чтобы спина была прикрыта стеной. Причем – каменной. Это место смыкалось со зданием, к которому Абрагим и пристроил свою шаурмячную.
– Я? – мне показалось, что Ряжская немного удивилась – Неужто мне тогда удалось подобрать нужные слова?
– Я совсем запутался. Ольга Михайловна, вашу маму звали не так. Не помню точно, как именно, но не Полина.