— У тебя странный говор — пояснил он, и остальные закивали. — не московский.
— Вот и я говорю. Связать успехи внешней политики с ориентацией Чичерина, обязательно сцена Коллонтай и Троцкий. Про Сталина и его женщин, в панике кончающих с собой. Предположить что все связано с тем, что Коллонтай Кобе не дала. Всем дала а ему — нет. Это бы все объяснило.
— И не напрасно. Ты представил меня своей девушке. И знаешь, что я думаю?
В субботу я проснулся после двенадцати, и то потому, что не останавливаясь звонил телефон.
А потом явила себя человечеству Ольга Владимировна. И менты чуть не взяли на караул. А она меня в который раз удивила. Просияла улыбкой так, что всем встречающим стало ясно, именно с ними она и мечтала увидеться всю жизнь.
Дальше Серега меня въедливо расспросил. И, похоже, пришел к таким же выводам.