От Серегиного ехидства и Лениного любопытства меня спас Володя Евсиков, зам губернатора. Или как они там сейчас называются. Увел на прогулку, где незатейливо обговорил со мной приватные детали нашей сделки. А вечером, в обстановке торжественности, состоялось подписание документов.
— Дык, по Розанову. Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком… И всё понятно. И не надо никаких слов. И идешь себе дальше. А на крайняк, говори, что прилетел со мной. Обойдется.
— Тщем та (в общем то) мы сегодня днём хотели устроить в Сокольниках треш, угар и содомию. Но приехали менты на сорока грузовиках. И свинтили наших товарищей по борьбе например. Сорвали, тщем та, эпичное мероприятие. И увезли народ в тюрьму, на ходу расстреливая окрестных бомжей и ворон, и нарушая заветы Ленина о свободе например и равенстве. — он поднял бутылку — Сейчас наши отважные товарищи и модные телки находятся там, где и положено быть верным ленинцам. На нарах. Советский человек всегда там, где трудно! Тщем та там, где советский человек, там всегда трудно! Давайте за это выпьем!
— То есть ты прав? А я, получается, мудак?
— Что это? — подозрительно спросил я. — Я не брошу своих товарищей по борьбе за жалкие подачки!