К четвёртому сентября малость наблатыкался, то есть немного освоился, хватило рубля с гривенником, а пятого и вовсе обошёлся девяноста копейками.
Скорик не слушал, думал про своё. По Масиной науке выходило, что, если подъехать по-умному, с психологией, то любую бабу уделать можно, даже такую фрю. Как он там учил? Простые, говорил, любят галантность и мудрёные слова, а с образованными, наоборот, надо попроще и погрубее.
Нет, сначала нужно рассказать, зачем на Сухаревку ходил. Тут тоже было чем погордиться.
– С-Санька, – пролепетал Скорик. – Александра. Александрова.
Повернулась, быстро поцеловала его в висок и выбежала на середину каморы.
Сказал и обрадовался – ай да ловко. Во-первых, не срамно – а то что она заладила “влюбился, влюбился”. Во-вторых, себя заявил: не оголец, а сурьезный человек. Ну и вообще: вдруг правда к Князю пристроит. То-то Проха от зависти треснет!