Пару раз, заместо практикума, заглядывал на Хитровку к Ташке – после темна и, конечно, не в сюртуке-фраке, а в прежней одежде. Как говорил Жорж, опашем.
– Так, значит, врал мне Зот про гимназию-то? И про остальное, поди, тоже… Ладно, за это он мне ответит.
Пока охал, стёклышки собирал, инженер пастуху за корову – сколько б вы думали? – сто рублей отсчитал! Виданое ли дело! Это за бурёнку, которой в базарный день цена тридцатка!
– Инженер? Так что вам за дело до убийств?
– Да не люблю я их! Ненавижу ихние рожи крючконосые! В смысле – лица!
Сговорились так: час в день правописанию и красивому почерку учиться; час французскому; час арифметике; в обед и в ужин хорошим манерам; вечером поведению в свете. Из-за оптового подряда Сенька себе скидку сторговал: четыре рубля в день за всё про всё. Оба остались довольны.