Сенька, давясь слезами, продул карбюратор, на что ушло минуты две, не меньше. Из-за этого несчастья в заданный срок и не уложился.
И жирно намазал Сенькин рот сладко-пахучей помадой.
– Пятый? – заморгал Солнцев, взглянув на Упыря, Князя и Очка. – Где вы видите пятого?
Схватил со стола большую двузубную вилку, чем огурцы достают, и хотел броситься на абрека, но у того в руке откуда ни возьмись блеснул маленький чёрный револьвер.
От всяких разных событиев Сенька про него и думать позабыл, а он, двужильный, всю ночь на улице проторчал. И это за семьдесят копеек! А кабы бусам этим паршивым цена в трёшник была, наверно, вовсе бы удавился.
И достал лопатник большой, кожаный, а в нем хрустов – немеряно.