Конверт был ненадписанный и даже незаклеенный.
Это ночью, а на рассвете Скорик проснулся от громкого стука в дверь.
– Хочешь посмотреть на мой “Ковёр-самолёт”?
И всякий раз в конце диковинный учитель спрашивал одно и то же: не желаешь ли, мол, чего господину передать.
На пороге Смерть. Распущенные по плечам волосы у неё были чёрные, а так она вся была белая: рубашка ночная, кружевная шаль на плечах. И ноги, на которые смотрел Сенька, тоже были белые – кончики высовывались из-под края рубашки.
Но она не умерла. Все-таки недаром её перед тем как Смертью наречь, звали Живой, спроста такие клички не дают.