— Поместье? — Агнес, словно пьяная была и не всё сразу понимала, поэтому и переспрашивала. — Брунхильде поместье и золото? Потаскухе этой?
Агнес так от новости такой взволновалась, что пятнами пошла красными. Её господин женился, а она не знала. От волнения не знала, что с рукам своими делать. Стала платок комкать. Одно лишь радовало её — лишь то, что и Брунхильда с носом осталась.
Видно, что мелочный мерзавец Люббель сам денег не дал, решил, что она заплатит посыльному.
— Я хочу, что бы знали все! Все те, кто думает, что залезать под юбку жены хозяина Эшбахта дело приятное и забавное, знали ещё, что дело это и опасное.
— Кажется… — вспоминал тот. — Кажется, вовсе не видел у них кавалерии, только офицеры у них верхом.
Пики вверх. Как много у них пик, не меньше полутора сотен. Флаги на ветру, офицеры под флагами.