— Война? Опять? — Уважительно говорил мужик.
— Да помню я, — отвечала графиня, тайком разглядывая флакон. — Вот отчего он на меня слюной-то исходил.
— Да… Вы же везде тут охотились, всё знаете тут лучше меня, возьмитесь за это дело.
— А думать ту нечего, господин, может, они каждую зиму так плывут, кто их знает. Но я решил вчера оного человека вниз по реке отправить, посмотреть. Он поехал, в землю соседа вашего заехал, доехал до самого Мелликона. Там они все. На пирсах в Мелликоне стоят и лодки, и баржи. Человек наш посидел, посмотрел, что на них грузят. Грузят на них солонину и горох, овёс в мешках.
Перстень герцога приложен — считай приказ. Как думал Волков, так и было: уже не просто письмо, уже повеление сеньора. И не просто повеление, уже и угроза в нём. Попробуй, дерзкий, только ослушаться, так сам приду. Конечно, сам он не придёт, но уже людишек свих точно пошлёт, гадать о том не надо.
Сержанты всё понимали, брали деньги, расходились по городу, собирать по кабакам людей — нелёгкое дело.