Скорик подумал, шутит. Однако ему же первому и выпало в ряженого сыграть.
– Жалко девочку, – сказал Эраст Петрович и положил Сеньке руку на плечо.
– Так не берёшь мамзельку? – спросил кавказец у Князя уже в дверях.
– Будников! – позвал пристав. – Ерошенко! Где вы там?
С утра пораньше Сенька пошёл к дантисту золотой зуб вставлять, а Жоржа снарядил в Тёплые Станы, предупредить, что пополудни, если его милости будет благоугодно, пожалует и сам Семён Трифонович Скориков, состоятельный коммерсант – вроде как с родственным визитом. Жорж нарядился в студенческий мундир, выкупил форменную фуражку из ломбарда, укатил.
– Я поверил… – медленно сказал Очко, и всё его лицо заколыхалось, будто волнами пошло. – Я им, иудам, поверил! В глаза смотрели! И лгали! Мне – лгали?!