— Вот, и мы должны точно знать… — Он замолчал, ожидая от Сыча продолжения.
— От вас куски отваливаются, глупец, может, вам уже хватит?
— Ты ли мне в прошлый раз письмо доставлял от герцога?
— Он способен, кавалер, способен, — радовался сосед, — уж не сомневайтесь. И раз так, то я пришлю гороха, бобов, сала, постного масла, чтобы он для вас обузой не был. Он привычен у меня к простой еде.
— Ну, старик, — она всё ещё не «отпускала» его глаз, — говори, говори дальше, что ты там прячешь.
Бригитт, то причитая, то ругая, укладывала его в кровать. Она и монахи, теперь к нему припёрся ещё и брат Семион, готовили ему лекарства и еду. Лекарства он кое-как выпил, а вот съесть почти ничего не смог, воротило. После этого заснул, а госпожа Ланге в ярости пошла и ругала Максимилиана за то, что он не берёг господина. Она кричала на него, звала его «болваном» и «бездельником».