— Так, все мы будем у вас, — сказал Бертье, он всегда говорил раньше, чем думал, — жаль, конечно, что с герцогом не сложилось. Так ничего тут не поделаешь. А тяжко будет — так уйдём, хотя обвыклись мы тут уже. Нам тут уже нравиться стало. Людишкам нашим тоже.
— Да, дождись, пока он закончит, и отвези их в Эшбахт.
— Так и росла у них, и от Элеоноры я обид стерпела больше, чем от других её сестёр, так как те подобрее были, чем эта змея спесивая. — Говорила она, беря его правую руку и кладя себе на грудь. — Так что всё равно мне, что Элеонора обо мне думать будет, лишь бы вы, господин, мною довольны были.
«Что, шут, не ждал ты такого грубого солдатского приёма. Такому тебя в манежах и фехтовальных залах не обучат».
Кавалер и его свита ночевала там же. Вечером действие зелья брата Ипполита закончилось. Оно заканчиваться началось, когда они ещё в пути были, а там, на заставе, стало его трясти, руки так тряслись, что из стакана расплёскивал питьё, поесть толком не смог. Напоил его монах лечебным и снотворным, так и уснул, не поев.
— Сказать? Нет, госпожа, не отсох, не отсох… Да, да. — Кивал головой и поглядывал на всех свинопас. — Ага. Вот, что я хотел сказать, добрый господин и добрые господа. Человек один, господин Сыч, сказал мне, что если я увижу, что на берегу… Ну или где-то близко от реки будут собираться ратные люди и я об том скажу господину Эшбахта, то он даст мне три талера Ребенрее.