И уже через открытое забрало он видел, как единым движением, словно огромное животное, колыхнулась вся эта масса народа из четырёх сотен людей. Колыхнулись пики. И бум… Ударил барабан.
— Парламентёр к вам, примете? — Кричали с того берега.
— Повесить? — Удивился Хилли, но тут же спохватился и спросил. — А куда?
Вот оно как. Злоба хладная залила сердце кавалера. Значит, постель он его проверить хотел. Ну, теперь по-другому уже никак. Иначе, кроме как убийством подлеца, дело это разрешить ему не удастся. Не получится по-другому, и пусть он хоть трижды будет придворным графа. Он должен сдохнуть.
— Господин мертвяка привёз. В телеге у господина мертвяк! Весь порубленный.
Чёртов Шоуберг наседает, словно понял, что у Волкова начала болеть нога.