– Видишь ли, Сеня, – сказал он. – Вероятно, с нами поедет ещё одна особа. – А помолчав, добавил тише, без большой уверенности. – Или даже две…
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Сенька пошёл в сарай начищать авто, и без того сиявшее ослепительней кремлёвских куполов. Злости больше не было, одна печаль.
Маса подал что-то вроде красной мочалки, которая, оказавшись на Сенькиной голове, превратилась в рыжие патлы, свисавшие на висках двумя сосульками. Инженер щекотно провёл кисточкой по бровям и ресницам – те тоже порыжели.
– Смор…?! – И не договорил, сбился. – Клонит? В каком смысле “клонит”?
Очень это её шипение Скорику не понравилось. Не такая Ташка, чтоб попусту пугать. Видно, случилось что-то. Надо зайти.
– Не лужок, а три послания. Майоран означает “ненавижу мужчин”, ромашка “равнодушие”, а серебрянка “сердечное расположение”. Вот иду я с каким-нибудь клиентом, от которого тошно. Воткнула себе майоран, презрение ему показываю, а он, дубина, и знать нe знает. Или с тобой вот сейчас стою, и в волосах серебрянка, потому что мы товарищи.