Когда Скорик вышел на Маросейку, то увидал перед ювелирной лавкой двух городовых, а внутри – через стеклянную витрину было видно – толпились синемундирные.
– Я тебе, дуре несчастной, одного добра желаю. Есть у меня на примете один человек, кто тебе будет и крепость, и защита, и спасение. После зайду, потолкуем.
Ещё пара поворотов – и колонная зала, будь она неладна. Из-за неё все напасти.
Раньше, при прежнем приставе, говорят, тут такого беспардонства не было, но каков поп, таков и приход.
С судьёй Сенька попрощался за руку, обещался через пару деньков снова быть.
Главное было самому не отстать. “Кроту”-то хорошо, привычному, он и без света всё видел, а Сенька так, наудачу, ногами переступал, только повороты считал.