— Это оттого, что вы плохо ели последнее время. — Говорил монах, снова что-то намешивая ему.
Элеонора Августа покачнулась, схватилась за грудь, глаза её были раскрыты широко, смотрела она на мужа, и в глазах был ужас. Не подхвати её госпожа Ланге, так упала бы она мимо кресла. Бригитт усадила её, а Волков с удивлением заметил, что в красивом лице Госпожи Ланге и намёка на жалость нет. Презрение, злорадство, холодность — всё, что угодно, но только не жалость. И подхватила она её не из дружелюбия, а больше по привычке.
— Человека, что ездил туда, опять туда отправь, пусть на берегу сидит и считает, сколько и чего. Главное, что мне нужно знать, сколько телег и сколько лошадей будет.
Она сказала, повернулась и пошла прочь из этого вонючего дома.
— На улице святой Магдалины. Прямо напротив околотка стражи. Прямо на околотке изображение святой. Не перепутаете.
— Сколько их? — Сразу заинтересовался Волков.