Игла закрыла глаза и уснула, а Грин думал о ее словах.
Владимир Андреевич, готов доложить о сегодняшней операции и всех предшествовавших ей событиях.
– Вы – провокатор, двойной агент, государственный преступник, – сказал он в холодном бешенстве, проскочив и “п”, и “д”, и “г” без единой запинки. – Это не Диана, а вы сообщались с террористами из Боевой Группы посредством писем. Вы погубили Храпова, вы сообщили боевикам про Петросовские бани, и про сугроб нарочно сказали неправильно, хотели от меня избавиться. Вы предатель! Предъявить доказательства?
Вопрос вышел неуклюжий, он сам это почувствовал, но Игла поняла.
Эраст Петрович пошевелил руками и ногами, прислушался к себе, но ничего тревожного не обнаружил, если не считать некоторой скованности в сочленениях, как если бы после тяжелой физической работы или контузии.
– …после чего адъютант Модзалевский, первым пришедший в себя, побежал на станцию “Клин-пассажирская” и отбил шифрованную телеграмму в Департамент п-полиции. – Пространный рапорт Фандорина приближался к концу. – Цилиндр, макинтош и кинжал отданы на исследование в лабораторию. Храпов в морге. Зейдлицу сделан успокаивающий укол.