Эраст Петрович почувствовал, что цель вот она, совсем близко – только бы не сорваться.
Еще есть Зейдлиц, который пойдет напролом, как медведь сквозь валежник, но действовать будет методами, о которых даже думать не хочется. При этом на хвосте у него повиснут филеры Мыльникова.
– Сорок четыре двадцать два, – всхлипнув, сказала Жюли. – Легкий номер, я запомнила.
– У себя. Ждут. Позвольте, ваше высокородие, шубу и головной убор. Отнесу в гардеробную.
Грин увидел, что вся рубашка у Аронзона в следах засохшей крови. Пятна были и на пальцах, и даже на брюках.
По дорожке шел Снегирь, одетый гимназистом. Ему полагалось проверить переулок – всё ли чисто. Проходя мимо, чуть кивнул и сел на скамейку возле Фандорина. Зачерпнул свежего снега, сунул в рот. Волнуется.