– Петр Иваныч, ведь если в лоб пойдем, именно что мертвыми возьмем, а не живыми, – подал вдруг голос доселе молчавший Мыльников. – Народец отчаянный, будет палить до последнего. А хорошо бы живьем. И своих жалко, чай, не одного положим. Место вокруг будки голое, пустырь. Скрытно не подойдешь. Может, все-таки выждем, пока они сами оттуда полезут?
Она добила Эраста Петровича последним, уже совершенно испепеляющим взглядом, кивнула на прощанье хозяину и величественно направилась к выходу.
– Из-за любви? – медленно выговорил самый опасный российский террорист. – Снегирь, Емеля, остальные? Из-за любви?
– Давай сбегаю. Где он у тебя? На тумбочке, да? – И уж кинулся бежать, но Емеля ухватил его за шиворот.
Сначала было видно продолговатое темное пятно, потом стали различимы отдельные фигуры – всё в точности, как говорил Козырь.
– Э, милейший! – вскинул руку Пожарский. – Что за спешка! Так славно беседовали. Разве вы не хотите послушать про Жюли и нашу с ней любовь? Уверяю вас, это увлекательней любого романа.