Эраст Петрович неспешно шагал меж печальных вязов, пытаясь уразуметь – отчего во всяком деле, связанном с политикой, непременно есть привкус тухлости и грязи? Вроде бы расследование как расследование, да еще поважнее любого другого. И цель достойная – защита общественного спокойствия и интересов государства. Откуда же чувство запачканности?
– Гнида какая этот Вильфор! – пробормотал Емеля, переворачивая страницу. – Чисто наши судейские.
Маса дернул цепь, но она держала крепко. Это были самые настоящие ручные кандалы, в которые заковывают арестованных преступников, как он только раньше не догадался. Разбойники пришли раньше, прицепили оковы одним концом к поручню, второй спустили под воду и стали ждать условленного часа. Коварная, нечестная уловка лишила Масу возможности выполнить свой долг. Сейчас бандиты ворвутся в одну из дверей, увидят, что там никого нет и станут проверять остальные, а предупредить господина нет никакой возможности.
– Отвезешь барышню на Лубянскую площадь. А я, – обратился он уже к приезжей, – сяду к своим абрекам и на Тверской. Жду известий.
Последняя фраза своим простодушием повергла статского советника в некоторое смущение. Еще больше он сконфузился, заметив, что дверь, ведущая во внутренние покои первого этажа, приоткрыта, и из-за нее его внимательно кто-то рассматривает.
– Ничего, не полезу. Мне веры побольше, чем вам. Приемчики Охранки моим товарищам известны.